Тексты

Так о чем же они шепчутся?

Деревья живут долго, сотни, случается даже тысячи лет, многое повидали на своем веку – есть о чем пошептаться.

Этот мой рассказ вроде визитной карточки

Читайте на английском, далее на русском

Juri Bril’

Not yet hidden in the haze

The matter stood as following. The fortochka[1] was flung open by the wind, and a little humming-bird fell onto the floor. She was lying, stretching out her little legs, her little eyes were shut.

Endiu-Ringed Seal was sleeping.

Посмотрите на него: берет дрожащими руками книгу, раскрывает ее, гладит страницы, прижимает к груди, закрывает глаза, тянется носом к корешку, вдыхает… Какой запах, ах, какой запах! Нарк с изрядным стажем не тащится так от косячка, как наш писатель от запаха типографской краски, при условии, конечно, что именно его текст упакован в книжку. Другое дело издатель, для него авторство - дело пятое. Ему главное - качество печатного продукта.

Встречаю как-то поэта Фердыщенко… Как, вы его не знаете? Классиков надо знать и цитировать. Цитирую:

Зачем, охотник, утку манишь? -
Ведь все равно ее обманешь!

Он и говорит:

- Издай меня, что тебе стоит?!

- Точно, - соглашаюсь, - ничего не стоит. Вот ты сам себя и издай. А что, текст ты уже навалял. С грамматикой у тебя проблемы. Слово «мышь» пишешь «мшь» без буквы «ы». И правильно делаешь. Пора объявить официально: коммерция грамматику отменила. Нарисуй картинки… Мало ли, не умеешь! Подумают, что под примитивиста молотишь. Купи ролик бумаги, прикати в типографию. Заплати печатникам, им все равно какую фигню в станок засунуть. Выгода налицо. Прибыль издатель у тебя не откусит, вся твоя до копеечки. Элементарно, цену одной книжки умножь на тираж. Давай, ворочай. Главное, кайф получишь от самого процесса книгоиздания.

Я-то знал, что говорю. Только и делаю, что получю кайф.

Начало девяностых. Печатать книги - все равно, что печатать деньги. Только кому эти деньги на хрен нужны? Ничего на них не купишь.

Короче, в двух словах обозначаю время: верхи с помощью назначенных олигархов разворовывают народную собственность, я сею разумное, доброе, вечное, попутно поднимая рушившуюся экономику и, разумеется, в меру своих скромных сил и способностей обогащаюсь лично. Наши писатели отдыхают или пишут в стол. Печатаются переводные детективы, задержавшаяся литература советского периода. То, за что платить гонорар не надо. Книжная торговля процветает. Печатали бы гораздо больше, но мало станков, мало бумаги.

Шоколадные девочки

Вывалились из автобуса, выволокли вещи. Нас окружили, на нас смотрели, нас приветствовали. Белые редко посещают эту страну, не находя особых достопримечательностей. На самом-то деле они есть – это, конечно, озеро, размерами чуть меньше Байкала, водяные гиацинты и рыба чамбу. Но самой главной достопримечательностью Малави, как и в целом Африки, являются, как вы понимаете, шоколадные девочки.

– Джентльмены, нам нужен отель, – обратился Серега, к окружившей нас шумной ораве. Одет он был просто: курточка с колпачком, ярко-желтые шорты и пластмассовые с дырочками шлепанцы на босую ногу. И был он приветлив, открыт и разговорчив, к нему тянулись люди. Рослые парни схватили наши большие рюкзаки, двое подростков поволокли большущую Серегину сумку, а мелкий, шкет-негритенок, взял наизготовку киношный штатив – два рюкзака поменьше с фото и кинокамерами мы надели на собственные плечи и, сопровождаемые черной ватагой добровольных помощников, двинулись к отелю. По дороге Серега вел беседу, рассказывал о событиях в мире, о новейших достижениях науки, словом, просвещал народ. В один отель зашли, и в другой… Весь город прочесали, а устроиться не можем. Отели есть, и дешевые, но на взгляд Сереги, слишком уж гадкие.

– Мы что себя не уважаем?! – восклицал он.

Я уже не уважал себя настолько, что готов был уснуть где-нибудь в канаве. Двое суток мы добирались сюда на перекладных, порядком измучились. Наконец, когда рассказ Сереги об отправке космического корабля американцев на Марс подходил к концу, мы подошли к гестхаузу.

– Сэры, это последнее место, где можно прибиться на ночь таким приличным господам как вы, – сказал один из парней.

Серега выдал всем по доллару, и мы простились с нашими провожатыми. Комната стоила всего 20 баксов. На редкость гадкая, если смотреть трезво, и, конечно, на поверку без горячей воды.