Юрий Бриль
Уральское литературное агентство
Екатеринбург
2007
Печать офсетная. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 31,5. Тираж 500 экз. С. 424.
Книга для тех, кто любит путешествовать – всё равно с рюкзаком или в своём воображении, открывать миры в окружающем пространстве или в себе самом. Истории насколько невероятные, настолько и правдивые. Всё, о чем пишет автор, так или иначе прожито им. В книгу вошли избранные, особо любимые писателем рассказы и повести, написанные в разные годы.
От автора
Об искусстве осаждения дождя
Известно, в юности все пути-дороги открыты. Потому и много соблазнов, трудно выбрать что-то одно. Я жаден был до жизни: хотелось сразу и все. Потому и выбрал литературу. У тех, кто занимается искусством, есть замечательная привилегия: идти сразу по многим дорогам, проживать жизнь за своих героев, проживать множество жизней, испытывать всевозможные удивительные состояния. Помните сказку «Халиф-аист»? Хотите побыть рыбкой – открыть для себя подводный мир? Обратиться в аиста-и послушать о чем говорят птицы?.. Надо только произнести волшебное слово... Казалось, я знал это слово, снилось, но забыл. Что оставалось: получить образование и помчаться с журналистским блокнотом туда, где происходит самое главное, где жизнь многообразна и сказочно интересна. Тогда я полагал, что такой необычный край – Дальний Восток. Довольно большой отрезок моей жизни прошел там, о чем я нисколько не жалею. Я и сейчас думаю: не в столице, а по окраинам России, в самой ее глубинке вытолкнутое по какому-то центробежному закону сохраняется и настаивается все истинно подлинное и ценное: осколки первозданной природы, нестандартные личности, наивные и не совсем еще испорченные техногенной цивилизацией народы. Тогда для меня лучшим произведением искусства была географическая карта. После каждой очередной командировки я цеплял флажки в тех точках, где побывал. Была наивная мечта обойти северную и восточную окраины страны. Обходил мало-помалу – вместе с очерками и статьями выплескивались рассказы. А однажды – это было на восточном БАМе в 1974 г. – набрел на забитый льдом вечной мерзлоты тоннель. Мало кто знал, что железнодорожная магистраль строилась еще и в сталинскую эпоху. Писать об этом не поощрялось. Но Дуссе-Алиньский тоннель меня как-то сильно взбудоражил. Я взял отпуск, пожил около него – так родился «Тоннель». Повесть не печатали, но она помогала мне войти в литературу. Она ходила по рукам, ее читали в рукописи. Меня, как какой-нибудь дальневосточный реликт, выдергивали в Москву на всевозможные совещания и семинары молодых писателей. Литературные генералы хлопали меня по плечу и говорили: «Ничего, Юрка, придет время – твою повестушку будут печатать-перепечатывать». Прелесть того времени была в ожидании перемен к лучшему – все понимали, что жить, как жили, нельзя. В этой перспективе, в этом многообещающем ожидании, на этой опьяняющей демократической волне хорошо творилось. Да ведь и гонорары платили писателям... Действительно, не прошло и 15 лет, наступила пора гласности, издательство «Советский писатель» тиснуло мою книжку. Вообще, многое изменилось. При Ельцине наступило отрезвление: жизнь не становится ни лучше, ни хуже. Она становится другой. Однако все идет по кругу: цензура вновь обретает силу Впрочем, ни раньше, ни теперь у меня не было задачи бороться с существующим режимом или тем более его воспевать. Я не состоял в партии и в комсомоле. Политика же мне интересна лишь постольку, поскольку это тоже одна из проекций общественного сознания, тоже проявление природы, природы человека, пусть поверхностное и грубое. Конечно, плохой правитель – наказание для народа. Но наказание, я считаю, вполне заслуженное.
Как бы между делом вышли две книжки повестей для детей. «Не троньте лошадей!» и «Рядом с зоопарком», третью – книгу сказок «Кукареку!!!», – вспомнив детство, написал совсем недавно. Думаю, у каждого человека есть возможность написать повесть, основываясь на своей биографии. Но своей биографии мне по-прежнему было мало, я периодически переодевался. У меня была замечательная возможность ездить в творческие командировки. Конечно же, на Север, Дальний Восток. Оставалось еще немало белых пятен на моей карте.
Что, я не видел снега, живя на Урале? Такого снега до Ямала, оказалось, не видел: солнечно-белый, запекшийся сахаристой корочкой, синий, мглистый... Толщиною в несколько метров он не проваливается под ногами и не скрипит – он поет. Снежные торосы в бесконечном разнообразии форм – Роден отдыхает. Что, я не слышал, как свистит ветер? Свист ветра в пургу – неподражаемая по своей музыкальности и силе симфония! Как зарядит на неделю... В пятидесятиградусный мороз свойства веществ меняются - другая физика. Снег твердый, как камень, металл хрупкий, как лед... И человек на излом... И в человеке открываются бездны, чувства обнажены. Надо прожить в Стране Снегов какое-то время, поработать, чтобы научиться отличать белый цвет от белого... Однажды вернулся, увидел огурец и чуть не ослеп – такой он был ослепительно зеленый. На мир уже смотришь другими глазами. Другое зрение.
Природа бесконечна в своей фантазии, мы – ученики, подмастерье. Чтобы творить свои мыслеформы, надо прочувствовать и понять четыре стихии: огонь, воду, землю и воздух. Заглянуть в жерло Авачинского вулкана, увидеть миражи в пустыне и в тундре, наблюдать, как вольно плавают киты и тюлени, заглядываться на звездное небо Аркаима – это все моя учеба. Вершинные состояния, которые при этом довелось мне испытать, – это точки отсчета, ориентиры моего движения в познании красоты моделей божественной природы.
Мне везло: я встречал удивительных людей. Один каждый вечер фотографировал закат солнца, уверяя, что он всегда иной, ни разу не повторился. Другой – наблюдал северное сияние, оно полыхало чуть ли не каждый день. Он утверждал, что это не что иное как послание инопланетных цивилизаций. Очень красивый язык, и он его непременно расшифрует. Я же тогда усвоил: красота – единственный верный компас. Красота тот самый заветный и недостижимый берег, к которому мы безотчетно стремимся. Не ищите правду – ищите красоту, ибо правда и есть красота. Найти красоту в человеке бывает не так уж и просто – и может быть, потому, что он еще не венец творения, он только на пути к такому высокому званию. А пока что ему есть чему поучиться у тех, кто его окружает, кого Господь создал в первые дни творения: дружбе и преданности – у собаки, патриотизму и любви к детям – у лосося, неприхотливости – у лишайника и т.д. Растения и животные для меня такие же персонажи, участники сюжета, как и люди.
Искусство от слова «искус». Творец творил – и я творю. Впасть в прелесть – смертный грех. Почитал один очень даже популярный детектив – и несколько дней чувствовал себя препакостно – ощущение грязи на душе. Вы как хотите, а я стараюсь пить родниковую воду и читать экологически чистые произведения. Искусство, уверен, может быть и божественным. Музыка Баха звучит во многих христианских храмах, и больше того, по некоторым свидетельствам тех, кто побывал в состоянии клинической смерти, встречает там, у врат в потусторонний мир. Стало быть, возможен и такой подход: творчество – это Бог, искусство – это богослужение. А как иначе, если «создал Бог человека по образу и подобию своему»?
Время от времени и с большим удовольствием я писал о реальных людях с удивительной судьбой, о загадочных местах на земле, о городах, где жил. С моим другом Сергеем Агеевым написали «Неизвестный Уралмаш», затем небольшой довесок к этому основательному сочинению – «Уралмашевские байки». Были еще разные книги по истории Урала. Все же после некоторых колебаний я не стал помещать документальную прозу в «Избранное». Отыгрался на байках, позволил себе несколько страниц для разнообразия жанра.
После того как открыл для себя Аркаим, я убедился: чтобы открыть что-то новое, не обязательно ехать за тридевять земель. Так совпало, что «родина человечества Страна Городов», – это и моя родина. Детство и юность прошли в Магнитогорске, пацанами мы часто ходили с рюкзаками на Урал, таскались по горам, лесам и степям. Нам и в голову не могло прийти, что под ногами древняя цивилизация. Народ в наши места повалил после археологического открытия. Это место как мощнейшее место силы на Земле облюбовали эзотерики. И у меня появилась потребность бывать там хотя бы раз в году, дышать степным воздухом, смотреть на звезды. Там мне хорошо, как нигде. Туда приезжают мои читатели. Это мои родственники по душе. Считаю за счастье пообщаться с ними. Для них я написал книги «Открытие Аркаима», «Под знаком света», «Личностный рост. Философия и практика». Собственно, все мои книжки для них.
Чем больше я ходил по земле, чем больше узнавал реальную нашу действительность, тем чаще я писал о другой – не совсем обычной. Вдруг в темном прогале между деревьями или посреди тундры в белом безмолвии, являлись миражи. И снились сны, которые затем так или иначе проигрывались в нашей реальности. Рассказ «В городе Туаннезия» как бы спущен сверху. Сначала во сне я услышал голос: «Туаннезия». Утром это слово я уже не помнил. Попросил, чтобы его повторили. На следующую ночь повторили. Чтобы не забыть, не открывая глаз, подошел к столу, записал. Персонаж повести «Тяда» Таблин тоже приснился. Бывало, то, что приснилось, или то, что я написал, проигрывалось в действительности. Совершенно чудесные необъяснимые совпадения. Все это я лихорадочно выплескивал на бумагу. Вы скажете мистика. Да, обыкновенная мистика. Должен вам сказать, что настоящее искусство – это магия. Вдохновение – это ничто иное как транс, то самое волшебное состояние, достигнутое через слово, которое узнал и чуть напрочь не забыл халиф. Слова, напечатанные на бумаге, – это пантакль, заряженный тонкой энергией, именно она вызывает бурю чувств, проливает очистительные слезы катарсиса.
Я не чураюсь знакомств с теми, кого называют экстрасенсами и психотехнологами, сам занимался трансперсональной психологией, посещаю тренинги и убежден: возможности человеческой психики таковы, что можно проникнуть в любой параллельный мир, в мгновение ока оказаться там, куда не доставит ни джип, ни вертолет, – к себе самому. И дальше, в свою биографию, которой не помнишь, соединившись сознанием с родовой, планетарной памятью. Замечательная гимнастика для воображения, интересно путешествовать в себе, когда твое крохотное Я расширяется до космических пределов.
Искусство – это потребность души. Когда одиночный сиротливый ат-ман соединяется с другим, тогда кончается холодное одиночество, тогда начинает в тебе петь счастье братского единения. Счастливая душа – полная душа, мировая душа. Счастье, когда писатель и читатель находят друг друга.
Всякий раз, начиная писать, чувствую немоту перед чистым листом бумаги. Это как новый день, новый восход солнца. Преодолевая косноязычие, подбирая слова, я начинаю ощущать некоторую заинтересованность по ту сторону листа, будто из Зазеркалья мне подает знак мой союзник, протягивает некую путеводную нить, которой я должен следовать. Только тогда я отправляюсь в путешествие, только тогда пишу.
Для чего все это? Что изменится, если я не напишу и не издам свою книгу, а мой читатель ее не откроет? Может, не стоит так уж серьезно относится к литературе? Игра все-таки.
По сравнению с Творцом, наши силы ничтожны, но и мы творцы в ментальной сфере по образу и подобию. Не обязательно писатель – любой человек в той или иной степени приземляет мыслеформу. Мы обладаем, как это называли древние китайцы, искусством осаждения дождя. Если смаковать насилие – в мире будет больше зла. Если исповедовать добро – будет больше добра.
Комментарии:
Вирус войны
Michaelvalia 11 марта 2022Дата апокалипсиса
Сергей Бороздин 25 декабря 2015Магия
Мила11 15 января 2015Про Белую Башню
Юлия 05 июля 2013Аркаим разбушевался
Юлия 28 июня 2013Иванов П.К.
Михаил 29 марта 2013Иванов П.К.
Михаил 29 марта 2013Мои книжки – дорогие
Мария 19 февраля 2013Мои книжки – дорогие
Юрий Бриль 10 февраля 2013Мои книжки – дорогие
Мария 08 февраля 2013